Самсон Агаджанян - Стон березы [сборник]
Он встал и, неожиданно подняв ее на руки, закружился в вальсе.
— Отпусти! — испугалась Наташа. — Ты что, с ума сошел? Люди смотрят!
Он осторожно опустил ее на землю. Довольно долго они шли молча. Наташа несколько раз украдкой посматривала на него. По его лицу было видно, что он до безумия рад. Они пришли на вокзал.
— Через два часа мой поезд, — объявила Наташа.
— Билет у тебя есть?
— Да. — Она достала из сумочки билет.
Он забрал билет и… разорвал его на мелкие кусочки. Наташа была в ужасе.
— Ты что наделал?!
— То, что и обязан был сделать, — спокойно ответил Володя. — Сейчас я тебе куплю другой билет, и мы поедем в Рязань. У меня послезавтра отпуск кончается.
— И что я там буду делать?
— Первым делом поищем комнату, потом найдем тебе подходящую работу.
— Ты в своем уме? У меня даже нательного белья нет. Я же домой должна ехать. Мать с ума сойдет!
— Я не позволю, чтобы она сошла с ума, — утешил ее Володя. — Мы ей пошлем телеграмму,
Она какое-то время молча смотрела на него. «До чего у него все просто», — подумала она.
Спустя два часа молодые уже ехали в поезде. В вагоне было много народу. Они, вплотную сидя друг к другу, молча смотрели в окно.
— Я есть хочу, — прошептала она ему на ухо.
— Я тоже, — ответил он. — Пошли в вагон-ресторан?
— Если мы уйдем, то наши места займут, и нам придется стоять. Сходи лучше один и принеси что-нибудь.
Минут через двадцать он вернулся со свертками, В Рязань они приехали к обеду и сразу стали искать комнату. Долго не могли найти, и лишь к вечеру одна старушка пустила их. Жила старушка в двухкомнатной квартире. Она их провела в комнату, дала постельное белье и попросила, чтобы они заплатили вперед за месяц. Когда старушка ушла, Наташа села на кровать и неожиданно громко засмеялась. Володя сел рядом, взял ее руку и нежно коснулся губами.
— Ну что, мой дорогой муж, спать будем?
Он, влюбленно заглядывая ей в глаза, неопределенно пожал плечами. Она постелила постель, выключила свет, разделась и быстро юркнула под одеяло. А он притих и молча смотрел на нее. Она поняла, что он в растерянности.
— Раздевайся и ложись, — сказала она.
Он стал раздеваться. При тусклом свете, проникавшем с улицы, она увидела его мускулистое тело. «Красивый», — подумала она и отвернулась, чтобы не смущать его. Он, откинув одеяло, лег. Наташа почувствовала прикосновение его горячего тела и от страха замерла.
Проходили минуты, а он лежал без движения. Она, повернув голову, посмотрела на него. Лицо у него было бледное. Она повернулась к нему вся. Он прижал ее к груди, нежно прикоснулся губами к лицу. Наташа почувствовала, как бешено заколотилось ее сердце. Она с испугом и трепетом ждала, но он по-прежнему лежал без движения. Тогда она осторожно провела рукой по его груди. Пальцы ощутили упругие, словно железом налитые, мышцы.
— Ты спортом занимался?
— Да, — коротко ответил он.
«Интересно — подумала она, — долго он будет так лежать?» Она ждала, а он, держа ее в объятиях, лежал с улыбкой на лице.
— Прижми сильнее, — съязвила она, — а то улечу.
Он не понял смысла этих слов и еще сильнее прижал ее к себе.
— Тебе хорошо? — спросила она.
— Да, — вновь по-военному коротко ответил он.
— Зато мне плохо, — капризно сказала она. — Еще немного — и тело мое омертвеет. Расслабь немного руки.
Он приподнялся, посмотрел на нее и стал целовать ее лицо. Она затрепетала в его объятиях, ожидая рокового момента. Но он, не предпринимая ничего другого, продолжал целовать ее. Потом, откинув голову на подушку блаженно улыбнулся.
«Господи, как дитя», — подумала она. Ей стало смешно, и она приготовилась терпеливо ждать, что же он будет делать дальше. Время шло, а он, изредка приподнимаясь, лишь нежно целовал ее лицо.
— Я твоя жена? — не выдержала она наконец,
— Да, — счастливо улыбаясь, ответил он.
— Но по тебе что-то не видно, что я твоя жена, — почти сердито произнесла она и попыталась освободиться из его объятий.
Но он еще сильнее прижал ее к себе и тихо над ухом прошептал:
— Наташа, милая, любимая! Если бы ты знала, какой я счастливый!
— Володя, а ты и вправду ни с кем не целовался?
— А зачем мне было с кем-то целоваться? — с удивлением спросил он. — Я знал, что рано или поздно встречу тебя.
— Сумасшедший, — усмехнулась она и поняла, что он так и будет лежать всю ночь.
Возникло желание самой возбудить его, но тайна близости ее пугала. Незаметно она заснула. Утром, просыпаясь, открыв глаза, она прислушалась. Четко были слышны равномерные удары. Сначала она не могла понять, что это за удары. Потом до нее дошло, что она слышит биение его сердца. Ее голова лежала на его груди. Искоса взглянув на него, она увидела, что лежит он с открытыми глазами и мечтательно улыбается.
— Ты что, не спал?
— Я твой покой охранял, — ответил он.
— Охраняй, охраняй, — вставая, под нос себе буркнула она и стала одеваться.
Натягивая на себя платье, она заметила, как при виде ее полуобнаженной груди у него заблестели глаза.
— Наташа, — тихо позвал он, — иди ко мне.
— Поезд ушел… Тебе когда в училище?
— К десяти, — отозвался он.
— Тогда вставай, а то опоздаешь и получишь наряд вне очереди.
Она увидела, как потускнели его глаза, и ей захотелось снова зажечь их блеском. Она подошла к нему, присела рядом, рукой провела по его лицу и потянулась к его губам, но неожиданно раздался стук. Она замерла.
— Вставайте! — раздался голос старушки. — Завтрак стынет.
Наташа вздохнула, посмотрела на бледное лицо Володи, засмеялась, потом наклонилась к нему и на ухо прошептала:
— Ничего. Все еще впереди.
Они вместе пошли в училище. Еще издали Наташа увидела толпу курсантов, Она впервые в жизни видела столько военных. Многие из них подходили к ним и радостно приветствовали Володю.
— Наташа, — жди меня здесь. Я пойду отмечусь и заодно у курсового попрошу, чтобы он меня до утра отпустил.
Он поцеловал ее в щеку и быстрыми шагами прошел через проходную КПП.
Наташа с интересом смотрела на курсантов. Парни все, как на подбор, были рослые. Ее смешило, что эти детины при виде проходившего мимо офицера прекращали разговаривать и вытягивались в струнку.
Минут через двадцать она увидела Володю. Рядом с ним шел курсант такого же роста, только немного худощавее. Володя подошел к ней, притянул к себе.
— Наташа, знакомься, мой самый лучший друг.
Курсант браво щелкнул каблуками хромовых сапог, взял ее руку, поцеловал.
— Умар, — глядя на нее сверху вниз, представился он. — Когда я у него спросил, красивая ли твоя жена, он мне ответил «да». Запомни, Володя, она не просто красивая, а божественно красивая. И ее надо постоянно охранять. Первым телохранителем, если мне доверишь, буду я.
При этом он выпятил грудь и, улыбаясь, в ожидании ответа посмотрел на друга,
— Доверю, — смеясь, отозвался Володя.
— Володя, — а тебя отпустили? — спросила Наташа.
— Нет. Наш курсовой на совещании у начальника училища. Через час будет общая поверка, и я подойду к нему.
Спустя немного времени с КПП раздалась команда:
— Всем на построение!
Площадь перед училищем опустела. Кое-где в ожидании курсантов стояли одиноко девушки и родители, Наташа терпеливо ждала, когда появится Володя. Но проходили часы, а его не было. Это начинало раздражать. «Хоть бы выглянул», — недовольно подумала она. Где-то в училище заиграл горн. А спустя час ворота открылись, и она увидела колонны курсантов. Впереди шел офицер. Мимо нее с песнями непрерывно шли колонны курсантов. Они были в касках, с автоматами и вещмешками за плечами. Она поняла, что они куда-то уходят и что среди них должен быть и Володя. Сквозь мощный хор курсантской песни до нее смутно донеслось ее имя. Наташа увидела, как из строя выскочил курсант. Она даже не узнала его сначала.
— Наташа, — подбегая к ней, скороговоркой произнес Володя, — мы уходим в летние лагеря. Ты жди меня. Я постараюсь отпроситься в увольнение.
Он чмокнул ее в щеку и побежал догонять своих. Мимо нее чеканным шагом шли курсантские колонны. Многие курсанты, глядя на нее, улыбались, приветливо поднимали руки.
— …Прощай, не горюй… — мощным хором пели они.
Когда за поворотом улицы скрылась последняя колонна, она медленно пошла по тротуару. Ей ни о чем не хотелось думать, но постепенно накатывала тоска. Она вернулась в их комнату. Старушка накормила ее обедом. Поговорив немного с ней, Наташа пошла к себе и легла на кровать. Лежа, она пыталась осмыслить, что же с ней произошло, но перед глазами проходили курсантские колонны и совсем незнакомый курсант, который назвался ее мужем… Она почувствовала свое одиночество. Ей стало жалко себя и, уткнувшись в подушку, сквозь слезы она повторяла: «Дура я, дура…»
